Вы здесь: Главная > Пресса о нас > Внеплановый день радио | ||
Внеплановый день радио АННА ВСЕМИРНОВА Извините за банальность: Эрмитаж и Русский музей - общероссийское достояние. Но понятно это не столько из того, что содержатся они на федеральные средства, сколько из того, что эфиры из Петербурга - про Эрмитаж, про Русский музей, вообще про петербуржцев - крайне востребованы и в таких российских городках, до которых семь дней на поезде ехать. Во всей России люди посещают наш город, просто включив в урочный час соответствующую кнопку на радиоприемнике и услышав голос Анны Всемирновой. - Анна, а сами вы когда убедились в этой всероссийской востребованности передач о Петербурге? - Слушательница одна меня потрясла: живет она во Владимирской области, в Ленинграде не была уже 40 лет - с тех пор как окончила Горный институт. Так вот, я узнала, как она отвечала на вопросы викторины об Эрмитаже: вставала в 5 утра, чтобы доехать из своего поселка на первом автобусе до Владимира; от Владимира доехать на электричке до Москвы; приехать в Ленинскую библиотеку к часу дня, заказать нужные книжки, до четырех вечера поработать с литературой, сдать книги и ехать обратно, чтобы к ночи вернуться в свой маленький поселок. Вот такое отношение к Петербургу. Но. Не меньше меня поразило отношение петербуржцев - в частности сотрудников той турфирмы, которая нам помогает привезти сюда победителей викторин из других городов. Должна была приехать девочка-первокурсница из Йошкар-Олы: можно сказать, первый выезд в чужой большой город, мы с ее мамой постоянно перезванивались - чтобы не волновалась. Я совершенно случайно узнала: эту девочку встречал молодой человек, представитель турфирмы - с цветами, с табличкой, на которой было написано: "Победитель викторины "Знаете ли вы Эрмитаж?". Это было для той фирмы нормой - так встречать гостей. - Вы в социальной журналистике начинали - теперь у вас культурная тематика... - Ну, культура - это же не одни культурные
учреждения. Вот вам пример показательный - кстати, из социальной
сферы. Судьба забросила меня в ЦНИИРРИ (Центральный
научно-исследовательский рентгенорадиологический институт). - Это к тому, что СМИ предпочитают тоску нагнетать, поскольку рассказывать про хорошее - скучновато? - Вы поймите: то, что делали те врачи, - нормально. Если меня как человека будет удивлять, что врачи в Петербурге, оказывается, хорошо лечат, а чиновники, оказывается, бывают дельные, - это знак: что-то в нашем городе идет не так. Но как журналиста меня должны интересовать замечательные люди. Мне кажется, это близорукость: не видеть людей, которые своей человеческой культурой показывают нам, на что в принципе все мы способны. - А каково это - в одной передаче ориентироваться и на петербургских слушателей, и на тех, кто, может, никогда здесь не был? - Я прекрасно понимаю, что в Петербурге многим недосуг прийти на новую выставку в музей. Понимаю, что в других российских городах живет молодежь, которая пол-Европы объездила, а в нашем городе не была. Прекрасно понимаю, что молодежь нечасто слушает информационное радио... Поверьте, я не идеализирую, но все равно - молодых ребят, которые пишут мне письма, много! Вот при вас вскрываю конверт - там компьютерный диск. Прислал радиослушатель - юноша из Владивостока, второкурсник университета. У него такой метод - ответы на вопросы викторины записывать на компьютерные диски. Это значит, что мне сейчас нужно добраться до компьютера, позаботиться, чтобы при компьютере были динамики или наушники, - и только тогда я его послание расшифрую. С другой стороны, приходят письма из зарубежья - от людей, которые когда-то в Петербурге жили, русский язык знают - но теперь с Россией их уже практически ничто не связывает. Но они нам пишут - при том, что в Европе эпистолярный жанр уходит. - Анна, у вас много передач, вас практически невозможно застать на месте. Вы вообще-то отдыхаете когда-нибудь? - Конечно! Отдых нужен, чтобы накопить в себе положительные эмоции перед встречей с очередным хорошим человеком. Журналистика, на мой взгляд, помимо любопытства, обмена информацией и т. д. - это обмен энергией. Любой контакт журналиста с кем-то - не сочтите за напыщенность - очень интимный момент. Очень. Если хотите, я иду на интервью, как на свидание. На мой взгляд, журналист, как аккумулятор, либо заряжается от этих встреч, либо разряжается. Мне кажется, я - заряжаюсь. АЛЕКСАНДР КОВАЛЕНКО На журналистском сайте "Лениздат.ру" можно откопать байку о том, как на одной из радиостанций некий ведущий Юра собирался совершить в эфире традиционный 5-минутный обзор прессы, но вынужден был затянуть процесс на непозволительные 19 минут. Потому что звукооператор (властитель всех кнопок на пульте) просто заснул. В байке ничего не приврали. Разве что некий Юра - на самом деле ведущий утренних эфиров на "Радио России" Александр Коваленко. Правда, работал он тогда на другой радиостанции. - Александр, а что стало потом с тем звукооператором? (Мы беседуем в столовой Дома радио, сразу после эфира.) - Звукооператора оставили жить. Да нет, он хороший, профессионал. Просто организм не выдержал - парню пришлось ночью где-то работать (в байке сообщается, что парень всю ночь просидел в интернете. - А. Д.). А мое размеренное чтение газет его окончательно сморило. - Говорят, что такие штуки в прямом эфире - постоянный сюжет ночных кошмаров и у радийщиков, и у телевизионщиков. - Да уж, в тот раз я испытал всю возможную гамму чувств, так что теперь меня уже ничем не напугать. В прямом эфире голова работает, как мощный компьютер, - надо просчитывать сразу несколько вариантов следующей фразы. Сплошной стресс и адреналин - все это из-за того, что нет права на ошибку. После 4-часового эфира чувствуешь себя как после долгого рабочего дня. Ответственность за сказанное (особенно в эфире "Радио России") и строгий хронометраж программы наслаиваются на ранний подъем. Возьмем, например, самое банальное: прогноз погоды. Помните анекдот про пессимиста и оптимиста, у которых осталось полбутылки коньяка. Один говорит, что бутылка наполовину пустая, а другой, что она почти полная... - Вообще-то в анекдоте рассказывается про полстакана воды... - Коньяк - более яркий образ. Отношение к нему всегда более уважительное, чем к воде (смеется). Да, так вот, один и тот же прогноз погоды можно прочитать совершенно по-разному. В одном случае можно окончательно убить в человеке желание выходить из дома, а в другом - сделать так, что даже самая плохая питерская погода станет предметом гордости за родной город ... - В ваших эфирах есть одно обстоятельство, которое очень трудно контролировать, - а именно гость в студии. Он, например, может опоздать... - Опоздать? Ну что вы! Это далеко не худший вариант (улыбается). Гость может вообще не прийти. Такое случалось уже не раз - забыл, что-то изменилось за выходные, застрял в пробке и т. д. С недавних пор я отношусь к этому спокойно. Я бы сказал так: гости делятся на тех, кто приходит, и тех, кто не приходит. А те, которые приходят, в свою очередь бывают разговорчивые и не очень. Иногда приходится изрядно попыхтеть, чтобы человек разговорился. Особенно это касается деятелей науки. Ученые, пусть они на меня не обижаются, народ специфичный - они привыкли выводить свои формулы на бумаге. И конечно, "любимый" вариант - беседа с некоторыми чиновниками, которые не смущаясь называют черное белым и наоборот. Спрашиваешь его: "Почему до сих пор в городе нет того-то и того-то?". А он отвечает: "Да как же, у нас все есть, все в порядке". - Кто из гостей вас поразил? - С ходу трудно вспомнить... Вот! Был как-то у нас в гостях Андрей Макаревич (правда, было это не на "Радио России"). За час беседы он полностью развеял миф о дворовом парне с гитарой, который остался у меня с детства. Макаревич оказался очень интересным собеседником и не менее интересным человеком. Или вот эфир с Жириновским: у меня было ощущение, что не он у меня, а я у него в гостях. Несмотря на уже сложившийся образ, Владимир Вольфович оказался очень занимательным рассказчиком и чутким собеседником. Он виртуозно отвечал на вопросы радиослушателей, задаваемые по телефону. Кроме этого, чутко реагировал на все мои "немые" жесты, связанные с регламентом эфира. - Александр, а как вы на радио попали? - М-мм... сложный вопрос. Начну с того, что родился и вырос я в семье военнослужащего. Никто из моих родственников, дальних или близких, ни в каких отношениях со СМИ не состоял. Да и образование у меня военное... Нет, начать нужно все-таки с того, что еще в школе у меня было увлечение: я проводил дискотеки. Причем все эти колонки, усилители и цветомузыку делал своими руками. Когда в институте учился, мы часто участвовали в конкурсе дискотек во Дворце молодежи. Один раз даже выиграли: наша команда оказалась самой продвинутой. И в техническом плане, и в смысле ведения. Так что, видимо, у меня природная потребность в общении с публикой. Когда служил на подлодке, ограничивался проведением... политинформаций. Причем никаких политических пристрастий у меня не было - интересно было кого-то в чем-то убедить... А потом в стране началась перестройка, военным стали надолго задерживать зарплату, а мне надо было кормить семью. Я ушел со службы и занялся бизнесом. После дефолта 1998 года мой малый бизнес рухнул окончательно. В общем - ха-ха! - я один из тех неудачников, которые потеряли свое дело и себя в этом деле. А как оказался на радио... По этому поводу часто говорят: "Так получилось". Моя бабушка (по матери) работала в Доме радио (правда, она была не диктором), и я, маленький, часто приезжал к ней. Вот привезут меня вечером сюда, на Итальянскую. Угостит бабушка меня чаем с конфетами - а у внука, понятно, шило в одном месте, и он (то есть я) начинал носиться по бесконечным коридорам, где было так легко заблудиться! Бывало это в детстве довольно часто. С тех пор дом на улице Ракова (раньше так называлась Итальянская ул. - А. Д.) остался в глубокой памяти, как сказочный замок. Или как место больших детских несбывшихся надежд. Чего-то, наверное, уже тогда хотелось - а чего, я еще не понимал... А несколько лет назад меня пригласили попробовать свои силы в утреннем эфире - нужен был мужской голос. Я пришел, и после прослушивания мне сразу предложили работать в "Невском утре". - Самое тяжелое для вас в работе? - Вставать в пять утра. Мне почему-то по жизни везет на утренние смены. Может, это все потому, что я "жаворонок". Воспитание в семье военных и военное прошлое приучили меня к дисциплине. Вопросы и недоумения возникают, когда вовремя приходишь в гости. В нашем обществе почему-то принято являться на полчаса, а то и на час позже назначенного времени. И мой приход без опоздания вызывает порой искреннее удивление хозяев. ИНГА БОЧАНОВА "Боже мой, мы же на вашем Коте Мурыче росли!" - объявляют Инге Бочановой журналисты-новобранцы. Есть люди, которые в точности знают, сколько передаче лет. А Инга Бочанова, ведущая детской редакции "Радио России", не помнит. Говорит, "кажется, не меньше пятнадцати". Кота Мурыча слушают по всей стране, потому как передача "Жду с нетерпением" из Петербурга идет во всероссийском масштабе. Но мало кто знает, что никакого Мурыча могло и не быть... - Мне дали элементарное задание: придумать передачу, в которой можно было бы читать сказки с продолжением. Но одни сказки - это скучно, нужен был персонаж, который кочевал бы из передачи в передачу. Я подумала: может быть, Колобок? Из сказки в сказку перекатывается, все логично. Но режиссер Галина Ивановна Дмитренко обмолвилась: да брось ты Колобка! придумай кого-нибудь другого... ну, кота какого-нибудь. Я села, задумалась - и вошел Кот Мурыч. - А почему имя такое - Мурыч? - Это не имя, а отчество. Имя у него - Кот. У Маршака, помните, стихотворение - "Почему Кошку назвали Кошкой". Так и здесь: кто ж знает, почему его именно так зовут? Просто сразу получилась цельная личность; с годами Кот если и менялся, то не принципиально. Может быть, стал немножко понаглее. И реже в любви мне признается. Наверное, понял, что я от него никуда не денусь, - так зачем комплименты расточать? ...С этим обстоятельством (нехваткой комплиментов)
Инга Бочанова еще могла бы что-то сделать: в конце концов весь текст
передачи, включая стихи и песни, - ее сочинение. Но Кот Мурыч как-то
сразу стал сам по себе. Тут как с Матроскиным: тот не может
разговаривать иначе как голосом Табакова, а у Мурыча - сплошь
интонации заслуженного артиста России Вячеслава Захарова. Бывало, Кота
озвучивали и другие замечательные актеры - но слушатели улавливали:
"Что-то не так...". - Я педагог по образованию, Герценовский закончила. А журналистскую карьеру начала на Камчатке - мы туда с мужем поехали работать. Учителей даже на Камчатке был перебор - так что я зацепилась на местном радио. Точнее, меня муж и привел - он, военный медик, еще раньше на радио пришел. Дикторские навыки были у обоих - мы в Ленинграде в юности вместе ходили в студию художественного слова, а там дело было поставлено очень серьезно: со мной, например, занималась Надежда Ивановна Комаровская - заслуженная артистка, актриса МХАТа, потом БДТ, жена знаменитого художника Константина Коровина. В кругу ее друзей были художники, артисты... Савва Морозов, Федор Иванович Шаляпин... Чувствуете, какого уровня люди! - То есть начинали вы как, извините, журналист для взрослых? - Да-да. Делала молодежные передачи "Горизонт" - тогда только-только организовалась радиостанция "Юность", и по всей стране стали создавать программы по ее типу... Я и телевидение на Камчатке открывала! - Получается, вы - первая телеведущая на Камчатке?! - Официально "в летопись" как первый местный телеведущий попал другой человек, но пока его не нашли, первые передачи вела я. А что было делать? Телевидение в России было молодое, кадров не было - набирали по театрам, звали из радиокомитетов. Меня позвали - но я радио не могла оставить; так и возили меня на машине по сопкам - с радио на телевидение. - Иногда работу не оставляют не потому, что профессия нравится, - а потому, что коллектив хороший. - Да везде люди хорошие находятся. Нет, тут
несколько другие ощущения. Я, например, обожала работать с
магнитофоном: везде была с ним в обнимку - а вы учтите, что
магнитофоны тогда были огромнейшие, тяжелые такие чемоданы... Так что
когда в Ленинград вернулась - конечно, пошла на радио. 60-е годы,
подъем, хрущевская "оттепель"! Все бурлило, шумело, все окрыленные.
- Жаль, кстати, что Кот на интервью не пришел. Как вы выглядите, я теперь знаю, а вот как Мурыч... - Ну, довольно крупный... Хвост прячет в карман пальто, чтобы из толпы особенно не выделяться. Масть? Ох, не знаю - да как вообще можно охарактеризовать кота? Дети часто просят: "Покажите нам Мурыча!" А как я им его покажу? Он вечно по своим делам где-то бродит. Приходится ребятам самим догадываться: присылают письма с рисунками, где Мурыч - то в зеленую полоску, то без усов или без хвоста, то в форме десантника. ...У Инги Бочановой - самая благодарная и самая многочисленная аудитория. Наверное, передача с Мурычем - рекордсмен по письмам от радиослушателей. Дети верещат от удовольствия, когда Кот начинает отгадывать присланные ими загадки: Мурыч правильно отгадывает только те, которые про котов и мышей. С остальными у него дела обстоят напряженно. Как правило, Кот отвечает категорически неверно, при этом совершенно уверенно и логически обоснованно. Его коронный ответ на любую трудную загадку - "сосиска". О чем бы речь ни шла, Кот четко докажет, что речь, понятно, о сосиске. - "Поколения" детей сменяются, наверное, раз в пять лет. "Прошлые" дети от "нынешних" чем отличаются? - Не знаю, с чем это связано, но раньше, кажется, дети в письмах больше рассказывали о себе. Рапортовали, что делали зимой, летом, осенью... Сейчас больше присылают загадки, ответы, рисунки. А у нас с Мурычем все эти годы - одни правила игры: только мой голос и его голос. И больше никого. Хотя всем известно, что у Мурыча есть двоюродная сестра Муся и бабушка, Мурка Барсиковна. Ну и Вася - друг-недруг. - А если всерьез: выросли мальчик-девочка - и подумали: а был ли кот? - Вот у детей потрясающий ум! Девочка одна написала: "Ходили с мамой в театр, видели фотографию Кота Мурыча!" То есть, получается, артиста Захарова. И ничего, все в счастье. Дети легко переключаются: Кот - это кот, а Захаров - это Захаров. НАТАЛЬЯ САЩЕНКО Наталье нельзя уходить в отпуск. Проверено
неоднократно: когда Наталья в отпуске - в стране что-нибудь случается.
К счастью, начальство не расценивает это как примету и пока в отпуске
не отказывает. - Просто если выпасть из информационного поля, потом очень трудно понять, на какой планете находишься. Сейчас и за границей из нашего "поля" не выпадешь: везде вещает "Вести-планета". Вот в Чехию приехала (а там ужасно скучное местное телевидение), так постоянно смотрела петербургские "Вести". - Наталья, а что это такое - ведущий на радио? - В какой-то степени - лицедей. Хотя лица как раз не видно... - Вот как раз о внешности. Я бы свитер натянула - и сидела бы себе, вела эфир. Все равно не видно, в чем я. А вы выглядите как телеведущая... - Я рано утром прихожу на работу, не всегда успеваю наложить макияж. Так однажды звонит подружка: "Ты что, сегодня не накрасилась?" - "Откуда ты знаешь?!" - "А у тебя другой голос"... Я считаю, что и на радио ведущий должен выглядеть идеально: уверенность появляется, кураж. - Радиоведущих обычно донимают некоторые слушатели: "А как вы выглядите?", "А давайте встретимся". - У нас это не так часто случается - мы же не музыкальная радиостанция, особенных вольностей себе не позволишь. Мы ориентируемся все-таки на достаточно взрослого и солидного слушателя. Но однажды действительно появился поклонник. Даже уехав в другую страну, он продолжал писать письма и звонить. Как-то приехал в Петербург, звонит: "Я всего на несколько дней; мне бы только разок на вас посмотреть!" Ну, что делать? Спустилась на вахту, познакомилась, получила букет. А потом опять звонки: "А можно еще раз взглянуть?" Закончилось все просьбой о трудоустройстве на радио. - Вы ведь сами новости отбираете. А слушатели дают какие-то наводки? - Конечно. Слушатели у нас - люди неравнодушные. Например, к ЖКХ отношение святое. Типичный звонок: "Вы сообщали, что везде должны включить тепло, а у нас батареи холодные!" Приходится выяснять, почему в Невском районе или на Ржевке нет тепла... А вообще за время работы на радио (уже больше 10 лет) телефонных звонков приняла десятки тысяч. И не только с благодарностями, но и с критикой. Есть слушатели, которые фиксируют все наши ошибки. Мы об этом знаем и стараемся за речью следить. Кстати, я ведь после окончания журфака чуть не стала ученым. На кафедре стилистики начала писать научную работу на тему "Психолингвистические особенности детской прессы". По материалам детских журналов "Веселые картинки", "Чиж и Еж" и других. Но, хотя сидеть в библиотеках было очень интересно, вернулась к главной профессии. Сначала пришла на одну FM-станцию, потом пригласили в самую тогда популярную радиопрограмму "Петербургская панорама" на городском радио. А в 2000-м я перешла на "Радио России". - Всегда хотелось узнать: если перед первыми эфирами волнуешься - можно принять валерьянку. Но ведь от успокоительных средств и соображаешь медленнее... - Никаких успокоительных никогда не принимала. Хотя поначалу руки-ноги дрожали, заикалась... Были и курьезы, когда в прямом эфире, невзначай махнув рукой, растеряла всё, что было на столе, все новости разлетелись по студии. - Нас на журфаке однажды заставили текст читать - по-дикторски. Мы думали - легко; оказалось - на третьем предложении уже язык заплетается. - К нам на радио специально приходили педагоги-речевики из ЛГИТМиКа, давали уроки. Но для меня лучшей школой стала работа с дикторами еще того, старого Ленинградского радио. Однажды мне позвонил Ростислав Широких - я лично не была с ним знакома, тогда он уже не работал, болел. Так вот, позвонил, сказал: "Наташа, у вас все будет хорошо, у вас все получится"... Было ощущение, что чуть ли не Господь Бог ко мне спустился и прикоснулся к темечку. Все-таки те дикторы - мощнейшая школа. Перед тем как прочитать в эфире крошечный текст, они его размечали и по десять раз сверялись со словарем ударений. И моими настольными книгами надолго стали справочник "Трудности русского языка" и словарь ударений. - Зато сейчас не такие требования к тембру голоса или выговору... - Да, сейчас требования не такие жесткие, как раньше. Это и хорошо, и плохо. Плохо, когда пренебрегают элементарными правилами речи, хорошо, что на смену безликому официозу приходит живая речь. Главное - чтобы она была грамотной. Самое трудное - не выучить правила, а избавиться от местечковой интонации. Мне через это тоже пришлось пройти. Я родом из Нижнего Новгорода, там есть свой специфический говор. "Окать" я, конечно, не "окала", но мне еще на 1-м курсе Университета сообщили: "У вас, девушка, не петербургская интонация". - И что вы сделали? - Я сделала так, что интонация стала петербургской.
Для этого достаточно хорошего музыкального слуха. Как учат хорошему
произношению во время изучения иностранных языков? Нужно просто
копировать интонацию. У нижегородцев фразы интонационно немножко
повисают к концу, голос как бы ныряет. А петербуржцы ставят в конце
фразы уверенную точку. К тому же в петербургскую "языковую среду" я
погружаюсь уже 20 лет! |
||
Дирекция Новости Дирекции Контакты Пресса о нас Программа передач Карта сайта Ссылки |
||