Вы здесь: Главная > Пресса о нас > Пять лет программе "По старому стилю" | ||
Пять лет программе "По старому стилю" - Что за эти пять лет случилось самого интересного? - Я могу начать с маленькой сенсации, во всяком случае, для меня самого. Этим летом открылась тайна моего рода, которую тщательно скрывали в советские времена. Оказалось, что мою пра пра бабушку по отцовской линии звали Евдокия Андреевна Бунина, что была она старинного дворянского рода и приходилась двоюродной сестрой Ивану Алексеевичу Бунину, русскому писателю. Особенно она была дружна с его старшим братом Юлием. Так неожиданно для себя, к 30-ти годам я стал дворянских кровей, да еще и родственником Бунина, – странный подарок к юбилею, который у меня, как и у программы – в этом году. - Почему же в семье это скрывалось? - Поскольку дворян в Союзе, как вы знаете, не жаловали, и Бунин был одним из самых истовых противников СССР в эмиграции, – разглашать родство с ним в определенные годы было небезопасно, поэтому тайну скрывали даже от детей. Но эта новость многое объясняет в моем увлечении стариной. - Какие достижения, вехи программы можешь вспомнить за эти годы? - Главное достижение в том, что нас внимательно смотрят, и я знаю это по многочисленным отзывам, многие люди, от, например, Марины Шишкиной – декана факультета журналистики, до – историков, чиновников, студентов и домохозяек – высказывали мне свои впечатления. Тема истории объединила всех. Быть может поэтому некоторое время назад мы взяли главный приз конкурса Северо-Запад Медиа, как “Лучшая программа в области истории, образования и социальной жизни”. Спасибо за это всем людям, усилиями которых программа создавалась и создается: режиссерам Александру Авилову и Елене Плугатыревой, автору Ольге Радвилович, которая отдает большую часть своей жизни трудной архивной работе, и руководителю проекта Ирине Холмовой – ее вкус всегда помогает нам найти нужный настрой. - Что было самое сложное и интересное в подготовке этой программы, может, с конкретными примерами и историями. - Самое сложное в 15-ти градусный мороз, в легком пальто по 15 дублей подряд делать вид, что ты вальяжно прогуливаешься по улице, занимая публику неспешной светской беседой. Я до сих пор не могу привыкнуть к холоду уличной съемки. Кстати, есть на эту тему исторический анекдот. Однажды мы рассказывали о визите в 1855 году Теофиля Готье в Россию, так он тоже был удручен русской зимой: в отеле раскурил сигару, и пока переходил через улицу в Дворянское собрание – сигара закоченела и напрочь примерзла к губам. - Какие темы наиболее близки именно тебе как ведущему? - Несказанно увлекало все то, к чему удалось прикоснуться. Например, заводной соловей в музее печати, который запел в моих руках, или пистолеты 18 века для дуэли, или роскошная карета 19 века в которой я катался, ее выделка ничем не уступает современным авто, кроме того, мне довелось сидеть на кожаном диване императорского вагона, в котором были две ванные комнаты, кухня с плитой и бильярдная. Я много уже чего увидел за эти годы. Катался на лошади, меня фотографировали на стекло по старинной технологии даггеротипии (нужно было замереть на две минуты), я сидел за столом в гостиной императора Александра Третьего, прогуливался на яхте, стоял на сцене дворянского собрания, держал в руках огромную колбу с ртутью на химическом факультете – во всем этом важно даже не то, что это любимая мною работа, а скорее то, что это зримое воплощение всех тех интересов, которые были у меня с юности, когда я с трепетом погружался в атмосферу истории прежних веков. - Что ты думаешь по поводу программы, и ее роли в телеэфире?
- Программы об истории сейчас впадают в две крайности: первая это –
музейный академизм, когда за громадой дат, версий, фактов, не видно
порой, какова была жизнь, и что же происходило на самом деле. Вторая
крайность – любовь некоторых ведущих рассказывать историю, например,
второй мировой войны, показывая кафе в котором стоит стул, сидя на
котором пил пиво Гитлер. Да, не спорю, такие места могут быть занятны,
но, согласитесь, нельзя через пенек Ленина раскрывать сущность и
истоки русской революции. - В связи с этим – засилье гламура в современной жизни не противоречит ли старому стилю? - То, что ныне называют гламуром, это лишь красивое французское слово, которое нацепили на разнузданное российское понтовство, дабы придать ему более благородный оттенок. Glamour в переводе означает – привлекательное – и только в этом смысле наша программа вполне гламурная, потому что мы рассказываем о вещах приятных и привлекательных. Да, и потом, где вы видели “засилье” гламура? Когда я гуляю или еду по городу я вижу засилье чего и кого угодно, но только не гламура. Татьяна Болотовская |
||
Дирекция Новости Дирекции Контакты Пресса о нас Программа передач Карта сайта Ссылки |
||