| |
Руководитель петербургских «Вестей» телеканала
«Россия» Антон Губанков:
«Слишком многие не понимают,
зачем им свобода слова»
Антон Губанков четыре года руководит службой информации дирекции
«Санкт- Петербург» Всероссийской государственной телерадиокомпании. В
его ведении находятся девять разнообразных петербургских «Вестей» -
самых рейтинговых новостийных программ нашего города. Очевидно, что
телевидение участвует в формировании восприятия реальности. О том, как
оно формируется, Антон Губанков рассказал корреспонденту «Известий»
Екатерине Ефремовой.
Известия: По каким критериям формируется «картина дня» и влияет ли
на этот процесс то, что «Вести» выходят на государственном канале?
Антон Губанков: Критерий один: важно, чтобы сообщаемое было
Новостью. Работа на государственном канале лишь усиливает
журналистскую ответственность. Мы, например, не можем сказать: «По
нашей информации завтра чиновника Пупкина снимут с занимаемой
должности», хотя, уверяю вас, о том, что его могут снять, мы узнаем
гораздо раньше других СМИ. Мы доверяем только абсолютно проверенной
информации. Если есть официальная бумага, что Пупкина сняли, - мы об
этом сообщим. Петербургские «Вести» - это не место для слухов,
сплетен, догадок и цитирования интернет - сообщений сомнительного
качества. Если есть дилемма: оперативность или не до конца проверенная
информация - мы предпочтем лишний раз проверить то или иное сообщение.
Поэтому у нас и ошибок меньше, чем у наших коллег.
Известия: Но, тем не менее, существуют ли запретные для «Вестей»
темы и персоны? Могут ли «Вести», скажем, критиковать политику
губернатора города Валентины Матвиенко?
Губанков: Критиковать просто ради критики, как это делают
некоторые СМИ, - не можем. Не солидно. Если же вы хотите спросить,
зависим ли мы от городских властей, то скажу абсолютно откровенно: не
зависим. Мы скорее зависим от наших телезрителей, а организационно -
от федерального руководства телеканала «Россия».
Известия: Какой же это руководство видит сейчас страну, и Петербург
в частности?
Губанков: Что нас отличает сейчас, в XXI веке, от других?
Неужели разгул террора, дело Ходорковского, проблемы с инвестициями?
Вот ажиотаж вокруг футбола. В него вкладывают огромные деньги, я знаю,
что это бизнес, но были бы победы! Национальный бренд России не нефть,
не футбол, а культура, наука, образование, русский характер.
Поймите, в ближайшие полвека не будет по-другому. Наши культовые
бренды - это Эрмитаж, Пиотровский, Малый драматический театр - Театр
Европы, Додин, Мариинский театр, Гергиев, Достоевский, Чайковский,
Менделеев, Алферов...
Именно эти имена вызывают священный трепет за границей.
Петербург, как ни старались сделать его городом-портом или банковской
столицей, он как был, так и остался культурной столицей России. На
этом нужно и можно зарабатывать огромные деньги: достаточно вспомнить,
что каждый иностранный турист оставляет в городе где-то тысячу
долларов. Если бы туризм в Петербурге был такого же размаха, как в
любой из европейских столиц, - доходов от него уже хватило бы для
городского бюджета. Даже для тех, кто занимается в Петербурге лишь
бизнесом, «made in Petersburg» значит что-то важное: а Петербург
прежде всего и есть - его история и культура.
Известия: А почему же телевидение так мало уделяет внимания нашей
пресловутой петербургской культуре, точнее, культурой занимается
исключительно канал «Культура»?
Губанков: Неужели вы думаете, что с помощью телевидения, как в
старые добрые времена, можно сеять разумное, доброе, вечное?
Известия: Хотелось бы надеяться...
Губанков: Здесь есть проблема. Телевидение давно уже
превратилось в саморегулирующийся рыночный организм. Оно делает деньги
на рекламе, и не только: ему иначе не выжить. Заработав денег,
телевидение вкладывает их в производство, новые проекты, потом
зарабатывает еще - это рыночный механизм.
Известия: Кроме канала «Культура», разумеется: там же рекламы нет.
Губанков: На канале «Россия», на мой взгляд, хватает и
просветительских программ, и документальных сериалов, и аналитики. Но
повторюсь: телевидение - это очень сложный саморегулирующийся рыночный
организм, который как бы сам отторгает нерейтинговые проекты. Иначе
оно просто не выживет и не будет вообще ничего - ни хороших, ни плохих
программ. Любой опытный менеджер понимает, что телевидение - это
носитель самой эффективной рекламы: сюда идет огромный денежный поток.
Но не нужно думать, что у нас плохое телевидение. Оно интересное,
синтетическое: можно и хорошее кино посмотреть, и документальные
фильмы, и кулинарные программы, и сериалы, и интерактивные ток-шоу.
Известия: Интерактивность предполагает наличие прямого эфира?
Губанков: В основном да.
Известия: Но ведь сейчас с экрана телевизора исчезают программы с
прямым эфиром, политические в первую очередь.
Губанков: Какие программы вы имеете в виду? «Свободу слова»?
Вопрос к менеджерам НТВ. Я, кстати, думаю, что Савика Шустера мы еще
увидим на экране. Он неплохо знает футбол. Мог бы и кулинарное шоу
вести...
Известия: А зачем ему вести кулинарное шоу? У нас вообще уже такое
количество кулинарных шоу, что непонятно, зачем их показывают?
Губанков: Как зачем? Потому что их смотрят. Потому что раньше,
и очень долго, такого не было. Потому что там нередко показывают, как
из скромного продуктового набора можно сделать очень неплохую еду.
Известия: Смотрят на то, как люди готовят пищу?
Губанков: Смотрят.
Известия: А при чем тут политические программы?
Губанков: Если политическое шоу популярно, у него высокий
рейтинг, оно красиво сделано, его смотрит аудитория, а не несколько
человек из элиты, то почему бы ему и не быть на телеэкране: вот,
например, ток-шоу Владимира Соловьева «К барьеру».
Известия: Могли бы вы поделиться своей технологией изготовления
рейтинговых новостей?
Губанков: Меньше всего я хотел бы публично делиться своими
ноу-хау. Я читаю в Петербургском университете на факультете
журналистики спецкурс «Современные новости на современном
телевидении». Там кое-что рассказываю. А основы технологии, если
хотите, такие: любить свою работу, людей, с которыми работаешь, людей,
для которых делаешь телевидение, и никогда не останавливаться на
достигнутом.
Известия: Что вы, с профессиональной точки зрения, можете сказать
про передачу «Валентина Матвиенко: Диалог с городом»?
Губанков: Только хорошее. Это крепко сделанное телевидение.
Известия: Как вам кажется, почему в сюжетах «Народной линии» всегда
находятся «стрелочники» - конкретные чиновники, а не анализируется
общая ситуация в городе?
Губанков: А вы почитайте «Народную линию»! Там жители города
поднимают конкретные вопросы, за которые отвечают конкретные люди. Я
не думаю, что нужно идти на поводу у тех, кто за прорванную трубу и
разбросанный мусор винит исключительно губернатора.
Известия: Координируете ли вы свою работу со своей бывшей
руководительницей Мариной Фокиной - ныне главой Пятого канала?
Губанков: Я люблю эту женщину, и мы часто встречаемся. За чаем.
Но ни о какой координации работы речи, конечно, нет.
Известия: Как вы оцениваете новое вещание петербургского «Пятого
канала»?
Губанков: Думаю, что мне некорректно было бы выступать в роли
оценщика. Могу сказать одно - канал изменился кардинально, многие
программы вполне можно назвать революционными для петербургского
телевидения.
Известия: Как вы думаете, почему у петербургских каналов местные
новости - в отличие от западных новостийных каналов - часто
превращаются в хроники происшествий вперемешку с пропагандой политики
властей либо освещением «пресс-релизных мероприятий»?
Губанков: Если вы имеете в виду ситуацию в Петербурге, то, судя
по вашему вопросу, вы давно не смотрели местные новости, да и западные
тоже. Могу сказать абсолютно ответственно: я не видел на Западе
региональных новостей лучше, чем петербургские «Вести».
Известия: По вашему мнению, возможна ли «свобода слова» на
государственном канале в условиях рыночной экономики? В принципе?
Губанков: Мне не нравится ваша постановка вопроса: она
подразумевает определенный ответ. Мне не нравится и спекуляция на
понятии «свобода слова». У нас сейчас, грубо говоря, любые
корпоративные выяснения отношений идут со ссылкой на уничтожение
свободы слова. Да и обсуждение любого политического вопроса
перерастает в дискуссию на ту же тему.
Думаю, что когда у нас будет гражданское общество с классической
рыночной экономикой, то тогда у нас будет и свобода слова в западном,
её понимании. Если мы будем говорить о той «свободе слова», которая
была во время бардака в государстве, то это ведь не свобода слова,
поскольку свобода подразумевает и гражданскую за нее ответственность.
Гражданской ответственности не бывает без гражданского общества.
Как мне кажется, сейчас слишком многие в России не понимают, зачем им
свобода слова. При западной рыночной экономике она выгодна: приносит
деньги, стабильность. Мы же не можем вдруг взять и волшебным образом
перестроиться. Даже за несколько десятков лет.
|
|
